Сегодня на удивление солнечно.
Странно.
Конечно, тучи никто не отменял и, кажется, в этом городе они в это время года постоянно, и ветер, дующий с озёр, пробирал до костей. Конечно, Чикаго не Лондон, и здесь все не так печально, как в том осточертелом городе снобов и идиотов. Где-то она слышала, что есть такой остров Родос, в Греции, где солнце светит больше трехсот дней в году. Даже в Италии солнца было гораздо больше. Вот видимо этот самый Родос — антипод если не Англии, то Лондона точно. В том безумном городе солнце в лучшем случае будет иногда скрываться за тучами, как будто издеваясь над теми, кто его ждёт. И в этом городе она прожила несколько лет, каждый день ворча от погоды.
За столько лет пора было и привыкнуть, Джой. За столько лет пора было бы и полюбить Лондон. Но нет. Лондон наконец остался позади, а сейчас у нас Чикаго. Не самый любимый, но довольно родной.
Рука небрежно, чуть резковато поправляет ярко-лиловый шарф, огромный и очень мягкий, пытаясь найти идеальное его положение. Солнечно, да, и даже тепло по-своему, как для марта, разумеется, но ветер, холодный и пронизывающий, никто не отменял. А шарф то слишком туго, то слишком свободно, и шее очень холодно. Беда. Заболеть совсем не хочется. У нее сегодня первый день на новом месте, инужно себя проявить. Хотя, кого стоит обманывать? Чего нельзя было отнять у Розмари, так это уверенности в собственном навыке.
Кажется, пока не опаздывает. Интересно, как там Элла, ничего не устроила? Хоть дочери было уже четыре, женщина боялась оставлять ее одну надолго. Новая няня, кажется, вполне толковая, но кто ее знает. Джойя-младшая была сгустком энергии, непоседливым и неугомонным. И не то чтобы Роз это не нравилось,скорее наоборот, она позволяла дочери многое (в разумных пределах, разумеется), и знала, что Элла самостоятельный ребенок, но все равно волновалась, как и любая мать.
Солнце, вырвавшись из-за туч, слепит глаза, отражаясь в лужах после прошедшего дождя. Хотя какого дождя? Целого ливня, длившегося едва ли не двое суток, не переставая и не умолкая, монотонно и ужасно усыпляюще. Розмари ненавидела дождь, который здесь лил периодически, и ненавидела лужи. Их было очень много. Перепрыгивать было бесполезно, да она и не газель, чтобы скакать как полоумная, потому плотные ботинки на толстой подошве то и дело шлепают по воде, обрызгивая все вокруг. А, плевать.
На пешеходном переходе какой-то мудак резко стартанул, увидев свой сигнал светофора, и Джой едва успела отскочить в сторону, крикнув ему вдогонку пару пожеланий особо оригинальных эротических экспериментов с ним в роли пассива.
Курить. Хочется курить. Ужасно хочется курить.
Наконец, из-за поворота показывается здание ресторанчика, и Розмари ускоряет шаг. Кажется, успевает. Да, точно, успевает. Рука чуть подкидывает ручку сумки в руках, где лежат некоторые из ее инструментов для готовки. Не обязательно, что они пригодятся, но всегда стоит быть во всеоружии. Нынешнее место работы не было настолько...как бы сказать? Гламурным? Да, подходящее слово. Ого не было настолько гламурным, как то, где она работала в Лондоне, но все же Розмари устраивало. Пока у нее были свои причины работать здесь. Близость к дому, пусть и относительная, твердый график и неплохие отзывы были важными факторами для выбора места. Пока дочь была маленькой, Розмари не желала жить на работе, как некогда ее мать, и потому решила заняться своим карьерным ростом, когда малышка подрастет.
Наконец, оказавшись у входа, Джой замирает, глубоко вздыхая. Маленькое волнение все же у нее есть, да и было любопытно, как отнесутся ее новые коллеги. Ее взяли довольно быстро, это да, но главным ее прегрешением должно было быть то, что она женщина. Ресторанный бизнес - один из самых закостенелых и патриархальных, потому женщина-повар часто была на кухне нежеланным гостем. У женщины было едва ли не садистское удовольствие, когда такое проявлялось к ней и когда она могла осадить самовлюблённого наглеца. Не потому, что она была феминисткой и ратовала за равноправие, нет. Ей было все равно. Просто Розмари знала, что готовит хорошо, и знала, что она может, а потому ревностно защищала себя от любой попытки умалить ее собственное достоинство. Тщеславие - штука очень ранимая.
Отряхнув короткую кожанвю юбку и поправив шарф, Джой направляется внутрь, на поиски шефа, который представил бы ее команде и ввел в курс дела. Покурить не удается, к сожалению, но делать нечего, придется это отложить до лучших времён. Сейчас Розмари Джойя ждёт работа.
Администратор провела ее в каморку к шефу, и женщина по дороге вновь осмотрела зал и тот персонал, что начал уже приходить, пытаясь понять, чего ей ждать от того или иного человека. Бабушка ее всегда говорила, что у людей многое написано на лице, стоит только прочитать. Розмари старалась читать, как могла. Наконец, когда почти вся команда кухни была собрана, Розмари оказалась рядом с шефом, прямо перед лицом будущих коллег. Ее голубые глаза с любопытством изучали стоящих перед ней людей, но волнение, если и было, Розмари не выдавала. Может, некоторые сочли ее наряд больше подходящим для какого-то рок концерта, но это не были ее проблемы. До нее отрывочно доходила длинная, несколько нудная речь ее нынешнего босса, который был почему-то очень рад тому, что ее заполучил в команду. Хотя, одна только рекомендация от Анализы Райс, одного из самых известных кондитеров этого побережья, было бы достаточно, чтобы распахнуть двери.
-.. и я очень надеюсь, что вы будете дружелюбны к Розмари. - наконец закончил тот, и женщина улыбнулась.
- Большое спасибо. Я с удовольствием приступлю к работе здесь. - может, улыбалась она не очень искренне, но не от того, что считала себя выше присутствующих. Ее давно научили, что хоть место работы важно, но таланты можно найти где угодно. Равно как и наоборот.